В Барнауле прошли десятые краевые Мерзликинские чтения

«ВБ»: В Барнауле прошли десятые краевые Мерзликинские чтения

В Государственном музее истории литературы, искусства и культуры Алтая прошли десятые краевые Мерзликинские чтения, посвященные памяти известного алтайского поэта Леонида МЕРЗЛИКИНА.

В Государственном музее истории литературы, искусства и культуры Алтая прошли десятые краевые Мерзликинские чтения, посвященные памяти известного алтайского поэта Леонида МЕРЗЛИКИНА.

По традиции в Белом зале музея собрались коллеги и друзья поэта, почитатели его творчества.

Незадолго до открытия юбилейных Мерзликинских чтений в зале ГМИЛИКА зазвучало: «Глаза в глаза – и горе не беда, И грех не грех, Прости ее, Всевышний…». Как выяснилось, именно эти строчки, впоследствии переложенные на музыку, стали темой для отдельного разговора, посвященного звучности мерзликинского слога.

– Действительно, в истории литературы Алтая не так много имен, значимость которых невозможно опровергнуть, – открыл чтения директор ГМИЛИКА Игорь Коротков. – Одно из них – Леонид Мерзликин, наше достояние. Отрадно, что память об этом человеке увековечена в названиях улиц, год от года пополняется фонд Леонида Семёновича в ГМИЛИКА – музее, где он некоторое время работал. Именем Мерзликина, уроженца Белоярска, названа Центральная библиотека Новоалтайска, там же пять лет назад был открыт памятник известному алтайскому поэту, а в Барнауле на доме, где долгое время жил поэт, есть мемориальная доска… Но, на наш взгляд, и этого мало. Хотелось бы, чтобы в следующем году, который объявлен Годом литературы и в котором Леониду Семёновичу исполнилось бы 80 лет, Мерзликинские чтения превратились бы в событие всесибирского масштаба. Кроме того, именно к этому времени мы планируем создать видеофильм, посвященный памяти Леонида Мерзликина.

Особую программу, посвященную памяти Леонида Мерзликина, подготовили сотрудники Центральной библиотеки Новоалтайска. В ней они попытались обнаружить нечто общее между Мерзликиным и Шукшиным, заострить внимание на их особой странности, трогательной чудаковатости. Видимо, не случайно у Леонида Мерзликина есть стихотворный цикл «Чудики», написанный под впечатлением от творчества Василия Макаровича. Однако директору Алтайского дома литераторов Юлии Нифонтовой больше нравится параллель между Мерзликиным и Есениным, которых роднит не только осенний день рождения, но и хрустально чистая строка.

– Леонида Семёновича я время от времени перечитываю, и каждый раз для меня его стихи – открытие, потрясение, – говорит она. – Я всегда нахожу в его строчках то, что созвучно со мной сегодняшней, с нынешними переживаниями и мыслями, не дающими покоя. Этим качеством, на мой взгляд, и измеряется величина таланта. Помните, когда-то Леонид Семёнович был назван королем поэтов Алтая. Да, это была шутка, но время – судья суровый и справедливый – всегда все расставляет по местам. Теперь это звание не кажется шуточным. По крайней мере, для меня Мерзликин – король поэзии, впрочем, как и еще один талантливый алтайский поэт Владимир Башунов. Кстати, накануне Мерзликинских чтений я зачитала его стихи молодым литераторам, которые были впечатлены: «Увы, так сегодня никто не пишет», – произнесли они, и я, пожалуй, соглашусь с их мнением. Действительно, сегодня редко встретишь столь чуткое и тонкое слово, в основном мудреная заумь без сердечности. Вероятно, мы что-то и вправду утратили…

Мысль Юлии Нифонтовой подхватил и друг Леонида Семёновича, главный редактор журнала «Алтай» Станислав Вторушин, отметивший, что чем дальше, тем ярче вырисовывается мера таланта Мерзликина, его личности.

– Знаете, среди множества творческих званий мне всегда импонировало одно – звание народного артиста, а значит, признанного, оцененного народом, – говорит он. – Да, раньше существовало звание народного писателя, но оно, как правило, касалось литераторов из союзных республик. Теперь же я бы с радостью его вернул и первым делом присвоил бы моему другу Леониду Мерзликину, который был поистине народным писателем, человеком яркого таланта. Если помните, у Архипа Куинджи есть картина «Ночь на Днепре», а у Леонида Мерзликина такие строчки: «Лампочка моргнула и погасла. В комнате и тихо, и темно. Навалясь на выгнутые прясла, Ночь со слепу пялится в окно…», которые не менее живописны, чем художественное полотно. Он всегда умел вот так, одним мазком, сказать все самое сокровенное.

Еще Станислав Васильевич отметил, что в Барнауле, где установлено немало памятников людям, которые ни разу в нашем городе не были, до сих пор нет памятника Достоевскому, Мерзликину, Рубцову (кстати, он приезжал в Барнаул по приглашению Леонида Семёновича). Хорошо было бы поднять эту тему в Год литературы – когда Мерзликину исполнилось бы 80 лет…

Опубликовано: «Вечерний Барнаул» 01.10.2014

Автор: Наталья Катренко